Вечерело.
Баран стоял, уставившись на закрытые ворота, и размышлял о том, что же с ним случилось.
А случилась с ним простая и банальная вещь. Бесправный баран вдруг захотел свободы. Он решил навсегда убежать от надоевшего пастуха с его верным псом и от опостылевшего стада. Решение зрело давно. С тех пор, как он окончательно понял, что жизнь его полностью находится в чужих руках и что живет он исключительно по правилам пастуха, который решил, что лучше его, барана, знает, что тому хочется и что ему вообще надо в этой жизни.
Вначале баран просто упирался и не хотел идти туда, куда его гонят. За это он получал болезненные тычки посохом и окрик типа: «Ну! Баран тупой, чего ты уперся? Давай дуй туда, куда все идут, и не строй тут из себя умного. Баран ты и есть баран...»
Не сказать, что это его оскорбляло или задевало. За несколько лет он привык к такому общению и не обращал внимания. Все это было похоже на какую-то фантасмагорическую игру, где каждый делает то, что он должен делать, так как без всего этого жизнь была бы еще тошнотворнее.
Однажды он решил сбежать и что-то кардинально поменять в своей бараньей жизни. Ну невозможно жить, когда один день близнец другого, когда ты прекрасно знаешь, что с тобой будет и через неделю, и через месяц.
С третьего раза он все-таки перепрыгнул ненавистный забор и, опьяненный свободой, побежал куда глаза глядят.
И...
Прибежал на знакомое пастбище, где они уже не раз бывали со всем стадом.
Он удивленно оглянулся по сторонам. Вот она свобода, беги куда хочешь. А куда бежать-то?
В соседний лес? Но там волки.
Бежать в горы? Глупо, там нет еды.
Бежать по тропе к людям? Но люди — существа непредсказуемые. Никто не знает, чего от них ждать.
В это время со стороны загона послышалась возня, лай собаки и крик пастуха.
Нет… Обратно — никогда! Лучше умереть в клыках волков, чем опять эта однообразная жвачная жизнь, когда один день похож на другой, когда ты живешь только для того, чтобы поесть и отдать свою шкуру пастуху и его людям, которые регулярно тебя стригут и кидают какую-то еду в большое корыто.
Ему опротивела такая жизнь. Все по расписанию, все знакомо и пережито сотни раз. Да и конец тоже знаком. Тебе в один момент перережут горло, ты подергаешься и уснешь вечным сном, так и не поняв, для чего жил и топтал землю.
Лай приближался, и баран побежал что было сил, лишь бы не возвращаться обратно.
Но в жизни часто всё происходит не так, как хочешь ты, а так, как это хочется тому, кто имеет над тобой власть.
Самое печальное, ты сам отдаешь ему право распоряжаться своей жизнью. Все происходит постепенно. Вначале ты уступаешь по мелочам, чтобы избежать так нелюбимого конфликта, потом идешь на компромисс в достаточно важных для тебя делах и потом окончательно сдаешься, понимая, что драться и бороться за свои права — это удел более искушенных в этом деле созданий. Ты же родился бараном, который способен только на то, чтобы вдруг тупо встать посередине дороги и тем самым доказать самому себе, какой ты обалденно самостоятельный в своих поступках. Окружающие при этом презрительно говорят: «Тупица, ты же сам не понимаешь своего счастья! Живешь на всем готовом и при этом еще упираешься, когда тебя ведут на пастбище с сочной травой».
Но кто сказал, что пастбище — это предел мечтаний барана, что у этого упрямца нет каких-то своих желаний и мечтаний?
Люди вообще привыкли всех делить на своих и чужих. Если думаешь так, как все в стаде, ты свой. Если у тебя появилось мнение, отличающееся от мнения стада, ты тупой, ничего не понимающий в жизни баран.
Но опять же, кто вывел эту формулу тупости? То самое стадо, которому неудобны те, кто не шагает с ним в ногу? Большинство всегда будет правильнее меньшинства. И меньшинство обязано будет жить по правилам этого призрачного большинства. И что же тогда делать одиночке?
Его быстро догнали собаки. Баран от безысходности уже не боялся их лая и отчаянно бодался. Но рога барана — это всего лишь эффективная защита, а не средство нападения. Можно долго защищаться и отбиваться, но не перейдя в наступление, цели не достигнешь.
Подбежавший пастух схватил рога двумя руками и, резко дернув, опрокинул барана на землю.
Это был конец свободе, а может, и конец жизни. Сколько раз баран уже видел, как от удара ножа падают его соплеменники! Нет, в этот момент ему не было страшно, он привык и понимал, что до старости дожить ему никто не разрешит. Наверно, именно эта мысль и угнетала барана. Жить просто ради жизни, не думая о прошлом или будущем? Просто жить каждый день в ненавистном стаде и ни о чем не думать?
К стоящему около закрытых ворот барану подошел пастух.
— Ну что, дружище, на волю захотел? А оно тебе надо? Здесь тебе и сытно, и тепло, и волки не сожрут. Неужели свобода ТАМ дороже, чем предсказуемость ЗДЕСЬ?
Баран внимательно посмотрел на своего хозяина и сказал:
— Свобода — это когда ты делаешь то, что хочешь, а не живешь по расписанию, которое для тебя придумали другие.
Пастух улыбнулся:
— Ошибаешься, дружище. Свобода — это когда ты не делаешь того, чего не хочешь делать. Но даже при этом ты все равно остаешься жить в стаде. Вот ты сам чего не хочешь делать?
— Я не хочу жить в загоне, — возмутился баран. — Я не хочу, чтобы меня зарезали. Я много чего не хочу.
Баран от негодования начал бить копытом землю и отчаянно вертеть головой.
— Я вообще презираю это стадо. Давай я тебе напомню одну историю. Помнишь, как на наше стадо напал волк и все бросились бежать? Ты тогда спросил: «Куда вы все бежите? Вас же намного больше, вы этого волка отгоните легко и быстро!» И помнишь, что тебе ответил один из баранов? «Нас-то много, но я-то один!» Я не доверяю никому из этих баранов, они даже в стаде живут поодиночке. Они не свободны, они просто трусливы и боятся что-то изменить в своей жизни.
— Отлично, — произнес пастух. — И как ты себе представляешь такую свободу? Куда бы ты ни пошел, ты все равно окажешься в другом загоне. Может, более просторном и комфортном, но в загоне. Это, брат ты мой, суровая правда нашего существования. Или ты думаешь, что я не хочу свободы? Или мой день чем-то отличается от твоего? Я тоже живу по правилам, не мною установленным. Я присматриваю за вами много лет и понимаю, что моя жизнь ничем не отличается от вашей. Ну, если только я умру собственной смертью…
Баран удивился:
— Так ты тоже так же несчастен, как и я? А как же всякие развлечения? Я ведь слышу, как вы собираетесь с друзьями. Вы разговариваете, танцуете, чините забор.
Пастух грустно улыбнулся:
— Так это и есть мой загон, который отличается от твоего лишь внешне. Все эти встречи и застолья всего лишь способ убежать от гнетущего однообразия. На пару дней ты успокаиваешься, а потом все начинается снова.
— Но ты же можешь выбирать, где жить, кем работать... — удивился баран.
— Могу. А что изменится? Ну, стану я, например, не пастухом, а ветеринаром. И что? Моя жизнь как-то в корне изменится? Просто это будет другой загон.
— Ты говоришь ужасные вещи, — сказал баран. — По-твоему, свободы не существует?
Пастух улыбнулся.
— Свобода — это миф, который придумали те, которые отчаялись жить скучно и однообразно. Свободы не бывает. Даже если ты окажешься один на необитаемом острове, ты все равно не будешь свободен. Тебе надо будет строить жилище, добывать пищу, обороняться от врагов. Да, возможно, это свобода от чего то, чего тебе не нравилось раньше, но не такая свобода, когда ты не делаешь того, что не хочешь делать. Так устроен мир. Ты всегда что-то должен делать вопреки своему внутреннему желанию. Даже самые богатые люди, которые имеют прислугу, яхты и самолеты, тоже не очень-то свободны. Может быть, даже меньше, чем ты, проживающий в загоне. Им тоже приходится делать какие-то вещи, которые они не хотят делать, но вынуждены. Свободы нет, иначе никто не придумывал бы сказки про всемогущих джинов и золотых рыбок. Хотя и джин-то, по сути, тоже несвободен — он раб своей лампы.
Баран покачал головой.
— Как может быть несвободным тот, у кого все есть?
— Да очень просто. Ему тоже скучно жить, свобода начинает давить его, и он либо спивается, либо сходит с ума. У него нет выбора.
И тут пастух вдруг надолго задумался.
— А знаешь, я понял, что такое свобода. Свобода — это когда у тебя есть выбор. Вот у тебя, барана, есть выбор жить или убежать, у меня есть выбор остаться пастухом или переехать жить в город. Другое дело, что мы никогда не знаем, правильно ли делаем выбор, и в этом наша несвобода. Вот уеду я в город, останусь без работы и стану бомжом. Я этого хотел? Вряд ли. Вот ты, баран, убежишь на свободу, и тебя сожрут волки — ты такой свободы хотел? Не думаю. Ты бежал, потому что хотел перемен в жизни, но кто сказал, что перемены — это всегда правильно? Мы делаем выбор каждую минуту нашей жизни и каждую минуту кардинально меняем свою жизнь, но никогда этого не замечаем, потому что часто вообще забываем, что и когда мы решили выбрать.
— То есть ты думаешь, что нами всеми движет выбор? — отрешенно произнес баран.
— Конечно. Идти или не идти, делать или не делать. Это основа нашей жизни. Загон предсказуем, но скучен, свобода от загона интересна, но непредсказуема. Вчера ты выбрал жизнь вне загона, я же выбрал вернуть тебя обратно. Нами обоими двигало одно — сделать правильный на наш взгляд выбор. Кто в итоге оказался прав — это покажет наш следующий выбор.
— Я сейчас могу открыть ворота, — продолжил пастух, — и ты сможешь уйти. Это будет твой выбор. Ты к нему готов? Там, за воротами, тебе придется выбирать в сто раз чаще, чем здесь, в стойле. Убежать из загона просто. А вот убежать от себя… Люди часто мечтают об одиноком домике в тайге, чтоб рядом никого не было. Думаешь, этот выбор правильный? Что будет через месяц, когда человек взвоет от тоски и одиночества? Ему надо чем-то питаться, где-то доставать стройматериалы. В душе он готов к свободе от постылой жизни, а в реальности эта свобода задавит его. Он прибежит обратно, и через пару лет придумает себе что-то другое… И это опять будет его выбор…
Баран насупился.
— Думаешь, ты меня переубедил? Ты же не дал мне почувствовать итог моего выбора. Как я могу сейчас решить, правильный он был или нет?
— А если я уберег тебя от беды? — улыбнулся пастух. — Мы же этого тоже не знаем. И плохие, и хорошие поступки непредсказуемы, и никто наперед тебе не скажет, чем он обернется. Мы о своей жизни судим по жизням других. Если у двух или трех это получилось, то мы сразу решаем, что то же самое должно получиться и меня. Но кто это решил? Вот ты убежал. Убежал куда? Да туда, где ты до этого уже был сто раз, и мне не составило большого труда понять, где тебя искать. Твой выбор всегда будет ограничен инертностью твоего мышления. Ты никогда не сделаешь выбор стать волком, потому что ты другое животное. Я никогда не сделаю выбор стать академиком, потому что я не хочу и не люблю учиться. Мы выбираем из того, что есть в нашей голове. Даже если ты вдруг захочешь стать первоклассным строителем, что ты построишь в первую очередь? Загон для овец. Да, возможно, он будет шикарным, но это будет просто загон с воротами и забором.
Пастух задумчиво посмотрел куда-то вдаль и продолжил:
— Вот и получается, что свобода — это возможность выбора, а выбор — это то, как и про что ты думаешь. В конечном итоге ты выберешь то, что видел и знал раньше. Ты с детства программируешь себя на определенные правила и устои жизни и потом несешь все это через всю свою жизнь. Да, ты иногда бунтуешь против выбранной тобой же рутины, но в конце ты выберешь ту же самую рутину, только под другим названием. Жизнь однообразна, какой бы интересной она тебе ни казалась. В любой ситуации ты будешь играть по правилам этой самой ситуации. На работе правила одни, в кругу друзей — другие, при прогулке по лесу — третьи. Именно это разнообразие загонов и создает иллюзию счастливой жизни. Никто из нас не живет так, как хочет жить в реальности, какая она есть. Есть, конечно, бунтари, которые пытаются вырваться из этого многоуровневого загона, но в итоге их объявляют психами или даже «баранами» и определяют в загон с очень жесткими и малочисленными правилами. Чтобы неповадно было раздражать общество безумными идеями.
Баран поднял глаза и отчаянно спросил:
— Значит, меня скоро зарежут и пустят на мясо и кожаную куртку? И я так и не узнаю, что за жизнь есть вне этого загона?
Пастух усмехнулся:
— Длинная и большая дорога с множеством перекрестков ведет к гибели баранов. Живи и не заморачивайся. Я знаю очень много людей, которые испортили себе существование только тем, что пытались найти свою счастливую дорогу в этой жизни. А ее нет. Нам всем надо что-то есть, где-то жить, с кем-то общаться. Нам всем нужны определенные зоны бессознательного комфорта, где мы можем переключить свое сознание и среди нескольких загонов выбрать на сегодня тот, который ближе нам по теперешнему душевному состоянию. Искать какую-то свободу где-то на стороне глупо и недальновидно.
С этими словами пастух подошел к воротам, отодвинул щеколду, открыл их настежь и произнес:
— Я не держу тебя. Ты что-то там говорил про мясо и куртку? Сейчас ты можешь сделать свой собственный выбор. В конце концов, это твоя жизнь. Тебе решать, где и как жить. Но помни одно: обратно я тебя не пущу.
Он повернулся к барану спиной и пошел к своей хижине.
|
