| Главная » Все публикации » Стихи » Любимое из Сети |
Амазонками не рождаются...
 Утро Марьи Ивановны начиналось обычно с любимой песни Битлз на будильнике и чёрной зависти к мужу, которому не надо было каждый день так рано вставать. Он всегда сладко посапывал и недовольно мычал в тон Джону Леннону, не в силах вырваться из плена сновидений, когда она морально собирала все свои силы для нового рабочего дня. Марья Ивановна привычно быстренько выключала на телефоне будильник, чтобы не разбудить мужа, и начинала делать в кровати гимнастику йогов, чтобы окончательно проснуться и мобилизовать тело. "Нет, ну что они во мне находят? Вроде, всё должно быть наоборот, а у меня - чем старше становлюсь, тем больше вокруг меня мужчин вьётся и в глаза так и заглядывают, так и заглядывают!" - частенько думала Марья Ивановна по утрам, растирая руками мышцы.- "А! Во всём моя должность виновата, понимают, что от меня многое зависит, вот и пытаются угодить!" Марья Ивановна морщилась и тяжело вздыхала. "Но не каждый же встречный знает, что я руковожу большим отделом? А незнакомые прохожие на улице, которые тоже пытаются понравиться и познакомиться? Они то ведь не знают?" Ласково разглаживая себе икроножные мышцы, она каждый раз с удовольствием про себя отмечала:"Ну, вот с ногами мне повезло, так повезло! Лодыжки точёные, коленки острые, подъём крутой, не зря в детстве художественной гимнастикой занималась, есть, на что посмотреть... Но не до такой же степени!" Марья Ивановна поднялась с кровати и подошла к зеркалу. "Ээээ... животик вроде сегодня выпирает, зачем на ночь ела? Да мешки под глазами. Это от работы за компом. Нет, Маша, не льсти себе, это возраст! Хотя вот талия ещё сохранилась и очень даже ничего фигурка, объёмненькая такая, как у Венеры, как её там, Милосской. Спасибо маме родной, это её гены: талия меньше, чем у Гурченко была, вот и мне передалось немного красоты, а волосы... Седые же все волосы! Но... как модная нынче пепельная краска для окрашивания. Девчонки всё время на работе спрашивают, чем я крашусь, что цвет такой замечательный получается? Нет, тоже льстят, видно же , что возраст, в глаза врут, чтобы понравиться, премию хотят. Никому верить нельзя, никомууу..." Марья Ивановна заправила кофемашину и стала жарить яичницу, а вскоре весь дом наполнился божественным запахом свежесваренного кофе. Тут же выполз на кухню заспанный муж и сел за столик в ожидании завтрака. - Миша, как я выгляжу сегодня?- Марья Ивановна повернулась к мужу, не выпуская из ладони нож. - Как всегда лучше всех! А что?- Михаил с опаской скосил глаза на нож и обеспокоенно потёр ладонью небритый подбородок. - Да достало меня уже всё! Куда не выйду - везде мужики передо мною чуть ли не на коленях ползают! Нет, ну что им, молодых, что ли, не хватает? Так и хочется каждому крикнуть: да старуха я уже! Старуха! - Какая же ты старуха? Вот выйдешь на пенсию, тогда... - муж опять скосил глаза на ножик в руках супруги и осёкся. - Миш, может, у меня на лице написано, что я хорошие деньги зарабатываю? Я больше уже не могу от подхалимов отбиваться, - Марья Ивановна скуксилась и чуть не заплакала. - Да ладно, ладно, отдохни. Ты просто устала. Возьми отпуск, съезди на дачу, продышись кислородом, поухаживай за любимыми цветочками, - засуетился муж - Нет бы сказал: увольняйся, Маша, ты уже наработалась за свою жизнь, хватит уже непомерную лямку тянуть, займись как следует домом и мною, нечего чужим мужикам на тебя пялиться! А я теперь сам начну вместо тебя хорошо зарабатывать... Добренький какой: отдохни на даче... Но ты прав. Пожалуй, я просто переработалась, поэтому так и сделаю!- Марья Ивановна поставила перед мужем тарелку с яичницей вместе с бутербродом и чашку кофе, а сама побежала принимать душ, одухотворённая желанием сбежать все равно куда, лишь бы подальше, от надоедливых мужских глаз. Следующее утро она уже встречала на своей тихой даче, где, обычно, мужика даже при желании днём с огнём не найдёшь. Дачу она специально покупала подальше от города, где природа почище, да народа поменьше. Если кто из мужского пола и появлялся в этой забытой всеми деревеньке, то обязательно с супругой и детьми на расстоянии километра от её дома, не менее. Марья Ивановна наслаждалась одиночеством и утренним солнцем, возможностью бежать босиком к быстрой речушке в открытом купальнике с махровым полотенцем на шее. Душа её пела вместе с пением непонятных птиц и требовала после любимой гимнастики искупаться в чистейшей воде, как вдруг... Краем глаза Марья Ивановна уловила какое-то движение у соседнего дома. Приглядевшись, она увидела пожилого мужчину в плавках, который так же, с полотенцем через плечо, бежал босиком к реке. Она узнала в этом коренастом и бритоголовом мужчине с массивной золотой цепочкой на шее влиятельного соседа, который тоже занимал какой-то важный пост на своей работе. Он очень быстро догнал её и окрикнул: - Привет, соседка! Когда приехала? - Вчера вечером. А вы? - Марья Ивановна внимательно посмотрела в растянутые от улыбки щёлочки мужских глаз и споткнулась: взгляд был весьма плотоядным. Сосед и не думал скрывать своих намерений. Он хлопнул Марью Ивановну по заднице и дыхнул в лицо перегаром Хеннесси: - А мы - два дня назад. Хорошее утречко! Давай с тобой покувыркаемся? Марья Ивановна оторопела: - У вас же жена дома! Зачем я то нужна? - и с удивлением почувствовала, как горячая шершавая рука соседа уже слегка приобняла и прижала её к лоснящемуся мужскому телу. - Жена - она всегда рядом, это не интересно... а вот ты - в любой момент можешь исчезнуть. Чего кругами ходить? Знаю, что приехала одна, поэтому сегодня ночью я к тебе приду, не закрывай дверь, - сосед ущипнул Марью Ивановну за упругую ягодицу, разбежался и нырнул в воду, как морж фыркая от удовольствия. - Чего стоишь то? Прыгай ко мне! Вода - как парное молоко! - Мне срочно позвонить нужно! - Марья Ивановна развернулась и бегом побежала прятаться в любимом доме. "Боже! И здесь то же самое! Стоило тогда уезжать из города? Вот ведь кобели! И никакой возраст им не помеха! Своя жена под боком, а всё норовят на сторону сходить!" - Марья Ивановна закрылась на все засовы и целый день не выходила из дома. К вечеру напряжение спало, и она прикорнула на диване перед телевизором, посчитав обещание соседа неудачной шуткой. Марья Ивановна наблюдала через окно за таинственным светом звёзд, загадочно подмигивающих ей и заставляющих вспомнить что-то приятно-волнительное из давних юношеских лет. Это что-то томно обволакивало и заставляло погружаться в счастливое забытьё. Однако, в первом часу ночи кто-то постучал в окно. Расслабленность и умиротворённость, как рукой сняло, сон тут же мгновенно улетучился."Вот ведь гад! Припёрся таки!- Марья Ивановна снова закрыла ставшие от ужаса огромными глаза, притворившись спящей.- Хорошо ещё, что одеялом укуталась, не видно, что я всё ещё в том же откровенном купальнике. И что делать? Наверно, так и притворяться спящей? Да, другого выхода нет. Постучит - постучит и уйдёт." Но стук не прекращался, он только усиливался с каждой минутой, превращаясь в нескончаемую барабанную дробь. " А вдруг это Любовь? Ну, вдруг я ещё на самом деле хорошо выгляжу и до сих пор вселяю в мужчин страстные чувства и желания? Может, не в деньгах и работе всё дело? Может, проверить, так ли это?" Марья Ивановна томно потянулась, слегка обнажив грудь отнюдь не маленького размера. Стук усилился, стал прямо-таки грохочущим. Марья Ивановна отвернулась от окна, освободив от одеяла бедро и ногу. Она ещё помнила, на сколько крутой изгиб её бёдер заводил когда-то мужа. Если бы она была художником, то только и рисовала бы такие белоснежные женские бёдра, прикрытые не менее крутыми изгибами гитары. Вкус у Марьи Ивановны был, поэтому за окном к стуку прибавилось мужское рычание, смахивающее то ли на рёв медведя, то ли - оленя во время гона. "Нет, а вдруг и правда есть она, эта Любовь и в нашем весьма немолодом возрасте?- подумалось снова Марье Ивановне.- Ведь вон как рычит, вон как хочет! Вдруг на самом деле , как там сочинял Пушкин, любви все возрасты покорны? И что мне теперь делать?" Марья Ивановна повернулась на спину, красиво разбросав по подушке блондинистые кудри, отодвинула вбок одеяло и , обнажив, согнула в колене ногу. Чем чем, а своими стройными ногами она ещё могла похвастать. Рёв за окном стал непрекращающимся и вскоре надоел. Тем более, Марья Ивановна серьёзно испугалась за целостность стеклопакета. Любовь-любовью, а тратиться на новое окно не хотелось. Сама перспектива заниматься во время отпуска ремонтом взбесила. Маша подскочила с дивана, наглухо завернулась в одеяло и решительным шагом направилась к окну: - Ну что ты стучишь то? Неужели не ясно, что не открою? Ведь стекло мне разобьешь! За окном на подоконнике она увидела незнакомую пьяную рожу с высунутым от усердия языком. Босой незнакомец в неряшливой рубашке и заношенных брюках с мольбой взирал на женщину выпученными от боли глазами: - Хозяйка! Дай воды! Налей мне стакан, сил нету уже терпеть. Что это за деревня? Где я нахожусь? Марья Ивановна совсем не это думала увидеть за стеклом. От неожиданности она потеряла дар речи, потом покраснела и возмутилась: - Вы что, совсем с ума сбрендили? Река в паре шагов от дома, воду можно пить, сколько угодно, а вы мне тут полчаса стучите, спать не даёте! - Не знаю, может и сошёл, только ты, хозяйка, открой окно и протяни стакан, если пускать боишься! Неожиданно на Марью Ивановну навалился липкий страх: открыть стеклопакет, это всё равно что открыть дверь в своё жилище, это отнюдь не маленькая форточка. А что там на уме у незнакомца? Даст по башке и всё самое ценное из дома вынесет. Марья Ивановна задумалась, сжала крепко, до желваков зубы, убрала в тугой хвост рассыпавшиеся по плечам волосы и отошла к письменному столу в дальнем углу комнаты. - Сейчас! Ага! - крикнула она мужичку. " Любовь, говоришь? Страсть? Слабой женщиной тебе, Машенька, стать захотелось? Няшечкой? Щас!" - Марья Ивановна достала из нижнего ящика пистолет мужа и зарядила барабан патронами. В два прыжка она подскочила к окну, резко распахнула его и выстрелила в небо: - Я сейчас пристрелю тебя, нахрен, если ты не свалишь с моей территории! И любой суд меня оправдает! Мужчина мгновенно испарился, только трава зашумела зигзагами под его ногами. Он уходил профессионально, петляя, как заяц, а Марья Ивановна всё палила и палила по наглым звёздам: - Заколебали! Сволочи! Как же вы меня заколебали! Всем то вам от меня что-то надо! Валите отсюда! К жёнам! К детям! Все! Когда патроны закончились, Марья Ивановна закрыла окно и упала на диван лицом в подушку. Её тело вместе с судорожно зажатым в ладони оружием ещё очень долго содрогалось от рыданий. Она так и не выпустила пистолет из рук, пока не успокоилась и не провалилась в спасительный сон. |
Пожалуйста, оцените публикацию:
| Всего комментариев: 0 | |